Эпизод 164

Midnight. After she'd gone, called Tom, who took me to a party a friend of his from art school was having at the Saatchi Gallery to stop me obsessing.

Полночь. После ухода мамы позвонил Том и пригласил меня на вечер, который его друг по школе искусств устраивал в «Саачи-галери». Чтобы развеяться.

'Bridget,' he muttered nervously as we walked into the white hole and sea of grunge youths. 'You know it's unhip to laugh at Installation, don't you?'

– Бриджит, – тревожно пробормотал он, когда мы входили в белый зал, вливаясь в море цветущей молодежи, – ты ведь знаешь, что смеяться над инсталляциями неприлично, правда?

'OK, OK,' I said sulkily. 'I won't make any dead fish jokes.'

– О'кей, о'кей, – надулась я, – не буду отпускать дурацких шуточек.

Someone called Gav said 'Hi': twenty-two maybe, sexy, in a shrunken T-shirt revealing a chopping-board-like midriff.

Некто по имени Гэв сказал «хай»: около двадцати двух, сексуальный, в мятой расстегнутой сверху рубашке, открывающей могучую грудную клетку, похожую на доску для рубки мяса.

'It's really, really, really, really amazing,' Gav was saying. 'It's, like, a sullied Utopia with these really really really good echoes of, like, lost national identities.'

– Это действительно, действительно, действительно потрясающе, – восторгался Гэв. – Это, ну, как бы запятнанная Утопия с такими действительно, действительно интересными отзвуками, ну, как бы потерянной национальной индивидуальности.

He led us excitedly across the big white space to a toilet paper roll: inside out with the cardboard outside the paper.

Он взволнованно провел нас через огромное белое пространство к рулону туалетной бумаги: он был вывернут наизнанку – бумага внутри, а картон снаружи.

They looked at me expectantly. Suddenly I knew I was going to cry. Tom was now drooling over a giant bar of soap bearing the imprint of a penis. Gav was staring at me. 'Wow, that is, like, a really, really, really wild . . . ' he whispered reverently as I blinked back tears, '. . . response.'

Оба они выжидающе смотрели на меня. А я вдруг почувствовала, что сейчас разревусь. Том засуетился над огромным куском мыла, сильно напоминающим пенис. Гэв уставился на меня.
– Вот это да. Это же, ну, действительно, действительно, действительно бурная… – благоговейно шептал он, пока я моргала, пытаясь сдержать слезы, – реакция.